Многие знают в городе заведующего неврологическим отделением ЦРБ Владислава Васильевича Фомичева. Но его в Волжске могло и не быть. Почему? Потому что талантлив. А талантливые люди слишком разноплановы и блестят многогранным горным хрусталем. Не исключено, он мог бы стать архитектором: строить большие города, величественные мосты, претворять в жизнь грандиозные проекты. Но… впрочем, все по порядку.

ВЫБОР ПУТИ И ТРИЛОГИЯ ГЕРМАНА

Фома, такое у него в детстве было прозвище, родился в стодворовой деревне Михайловка Нижегородской (Горьковской) области. От столицы — 200 километров на юг. До райцентра Кулебаки — 25. Булыжная дорога. Грузо-такси. И до середины пятидесятых — полнейшее отсутствие электричества. Свечи, керосиновые лампы — обязательные атрибуты вечерней и ночной жизни. В очередной раз, натирая лохматой, видавшей виды, медицинской ватой съемное копчено-пузатое стекло лампы, Влад мечтал о будущем, о многотысячных, играющих иллюминацией городах, пытаясь объять своим несовершенным мышлением еще неподвластные пониманию скороспелые детские мысли. Ближайшие очаги большой и малой цивилизации – Кулебакский металлургический завод — один из флагманов областной индустрии, колхоз «Вперед», школа, в которой учителем биологии работал папа — Василий Николаевич и фельдшерско-акушерский пункт, где колдовала над больными мама — Нина Матвеевна. Пять прудов, речка Ломовь, завораживающие хвойно-лиственные леса давали мальчишеской фантазии полный карт-бланш по наполнению до краев безудержных и беззаботных чаш детства, отрочества и юности. Грибы, ягоды, рыбалка, футбол, лапта, городки, фигуры для которых строгали и выпиливали сами – вот не полный перечень досуга деревенских пацанов. К тому же, Влад любил рисовать, очень хорошо чертил. Мечтал стать архитектором. По самоучителю освоил баян. Самозабвенно пел. Позднее участвовал в районных смотрах, играл в сельском клубе на танцах. В десять лет спокойно управлялся с мопедом. В двенадцать гонял на «Минске», в пятнадцать – на «ИЖ-Планета». На уроках физкультуры технично прыгал перекидным в высоту, не выдыхаясь «молотил» по 15 километров на лыжах. Обожал экономическую географию, литературу. Зачитывался Жюль Верном, Фенимором Купером. Совал свой вездесущий и любознательный носик во все журналы, которые в то время были доступны в деревне: «Здоровье», «Крестьянка», «Знание–Сила», «Наука и жизнь», «Кругозор», «Юность». Большой след в душе Владислава остался после прочтения роман-трилогии Юрия Германа «Дело, которому ты служишь», «Дорогой мой человек», «Я отвечаю за все». Подросток впервые крепко задумался о месте индивидуума в обществе, о духовном развитии личности.

С раннего детства познал Владик и цену тяжелого ручного труда. Справный дом, 20 соток земли, корова, овцы, куры не давали расслабиться и требовали постоянного неустанного напряжения. С пятого класса участвовал в колхозном сенокосе. В десятом — косил в ряду. Запрягал лошадь, пахал землю, заготавливал дрова, ходил в ночное. Приходилось «утирать сопельки» младшим братьям, воспитывать, защищать. Володя — моложе на четыре года, Саша — на двенадцать лет. В дальнейшем Владимир стал подполковником комитета государственной безопасности (в прошлом году семью постигло несчастье — он скончался). Младший преуспел больше всех. Живет в Испании. Директор школы в посольстве Российской Федерации.
Влад так организовывал свой день, что почти все успевал. Учился — на «отлично». До серебряной медали не хватило одной пятерки. Очень переживал. Меньше всех расстраивался отец. «Ну и ладненько, — акцентировал мысль учитель, — глаза колоть не будут. Мол, папка постарался».
После окончания десятилетки семнадцатилетнему юноше, обладающему фундаментальными знаниями, крепкими моральными устоями, физически совершенному, предстояло выбрать свой жизненный путь. Поскольку в доме часто бывали люди в белых халатах, заезжие врачи из райцентра, чины из Нижнего Новгорода, непроизвольно становился свидетелем разговоров, решающих судьбы людей, которых он знал, среди которых вырос. Тем самым, грезы об архитектуре постепенно принимали весьма далекий и расплывчатый характер.

КРОВЬ НЕ ПУГАЛА, В АНАТОМИЧКЕ – НЕ РВАЛО
В 1968 году Фомичев беспроблемно поступает на лечебный факультет Нижегородского (Горьковского) медицинского института. Физику, химию, биохимию, имея хорошую школьную базу, щелкал как орешки. Кровь пациентов — не пугала. Анатомичка — не вызывала ни брезгливости, ни рвоты. В комнате жил со старшекурсниками. Сызмальства правильно «вставленные» ручки и продвинутые мозги тут же отметали ярлык грубоватой деревенщины и никаких проблем с однокашниками у Владислава не было. Два первых курса закончил с отличием. Студенческая жизнь мчалась скорым поездом. С дружной компанией посещал театры, концерты популярных групп. Увлекся туризмом. Обходил и объездил все близлежащие реки и озера. В течение двух недель сплавлялся на плотах по Ветлуге до Козьмодемьянска. Бойцом студенческих отрядов строил жилой поселок в верховье Печоры (Республика Коми), после землетрясения в Дагестане заново возводил школу в аварском селе Буртунай, бетонировал дамбу в пойме Оки.

На четвертом курсе Владислав уже работал фельдшером кардиологической бригады скорой помощи. Тогда в семидесятых, расчищая путь сиренами и проблесковыми маячками, нижегородские улицы рассекали первые, приличного по тем временам дизайна, прибалтийские микроавтобусы «Рафики» с надписью на боку «Тромбоэмболия», что означает — закупорка кровеносных сосудов. Работа нравилась. Зарплата устраивала. Висеть на шее у родителей Владислав не собирался изначально. 35 рублей стипендия. 90 – выезды. На жизнь без шика – хватало.

«ЗАПАЛ НА СТРОЙНЫЕ НОГИ»
Четвертый курс в жизни Фомичева стал поворотным. Весна. Вечер. Общежитие. Танцы в холле. Мелодичная музыка. Быстро меняющиеся блики самодельной цветомузыки. Вдруг… неожиданно мелькнули белоснежные брюки. Красивая девушка с красивой фигурой холодным взглядом окинула зал, непроизвольно остановив внимание на симпатичном, среднего роста парне.
— Если честно, — переходя на юношеский сленг семидесятых, вспоминает Владислав Васильевич, — тогда, в «общаге», я «запал» на белые брюки и угадывающиеся под ними стройные ноги. И только потом рассмотрел приятные черты лица и, скажем так, другие части тела (улыбается).
Да, видимо, для будущего врача части тела, русый волос и серый цвет глаз нес какую-то анатомо-физиологическую информацию, иридодиагностическую характеристику, непонятную для студента-троечника непрофильного вуза. Они протанцевали весь вечер и проговорили всю ночь. Добив Владислава своим обезоруживающим обаянием, девушка заставила крепко задуматься институтского донжуана о материальности бытия и будущности реальности. Да и сама, в какой-то степени, была ошеломлена, пленена умом и проницательностью нового знакомого, который, к ее удивлению, знал, где находится город Волжск и не перепутал его с Волжским в Волгоградской области. Нина Фурзикова, выросшая на «Заре», ответила взаимностью михайловскому парню. Бурный роман полыхал необъятным скоротечным пламенем и в быстром темпе выходил на финишную прямую. Владислав уже не мог со спокойным сердцем провожать свою нежданно нагрянувшую любовь в соседнее общежитие. Не мог не видеть ее. Жить встречами и расставаниями становилось все труднее и труднее.
В один из весенних солнечных дней наш герой собрался с духом и, рискуя быть отвергнутым, сделал предложение.
Серые глаза Нины были нисколечко не удивлены. Она с легким наигрышем вздохнула, театрально взлохматила ладонями русую шевелюру, превратив ее в пышную копну волос, и… взяла тайм-аут, который длился… почти сутки.
— Я был тогда безгранично счастлив — с непередаваемой теплотой говорит Фомичев. — Тут же подали заявление в ЗАГС. Гуляли по полной программе. Свадьба пела и плясала трижды: студенты — в кафе «Почайна», родственники — в Михайловке и Волжске.

КОПЕЙСК — ГОРОД ШАХТЕРОВ
Распределили молодую чету на Урал — в ведомственную медсанчасть Копейска. Стотысячный шахтерский городок манил неизвестностью и гремевшей на всю страну спецификой тяжелейшего, но хорошо оплачиваемого труда. Фомичев планировал стать врачом скорой помощи. Прошел интернатуру. Научился профессионально, «почти неглядя», делать внутривенные уколы (первое время медицинские сестры нередко просили Владислава Васильевича помочь провести инъекции). Но жизнь распорядилась иначе. В связи с производственной необходимостью Фомичева назначают невропатологом. Супругу — участковым педиатром. Жили в коммуналке с печным отоплением. В 1974 году родилась дочь Света. Он становится заведующим отделением, на полставки ведет прием в поликлинике. Позднее выделили ведомственную двухкомнатную квартиру.
— По долгу службы, — говорит Владислав Васильевич, — я знал быт и условия работы своих непосредственных пациентов. Не раз приходилось спускаться в шахты. Поверьте, условия не из легких. Просто так большие деньги не платили бы.
А потом была армия. Служил врачом в строительных войсках. На втором году «срочки» после рождения сына Олега дали комнату в бараке. Жили дружно, но мечтали о своем теплом и уютном гнездышке. На дембель вышел старшим лейтенантом. Сейчас Владислав Васильевич — майор запаса медицинской службы.
Вернувшись в Копейск, семья Фомичевых долго в нем не задержалась. И Владислава, и Нину тянуло на Волгу. В конце семидесятых в малых городах СССР наблюдался дефицит врачей. Местная исполнительная власть делала все возможное, чтобы удержать высший состав медицинских работников. В 1979 году Фомичевых приглашают в Волжск. Согласно постановлению горисполкома сначала им предоставляется общежитие, затем — трехкомнатная квартира. Начинается новый жизненный этап.

НА ГРАНИ ЖИЗНИ И СМЕРТИ
В.В.Фомичеву предложили место невропатолога в поликлинике. Согласился. Подрабатывал в стационаре. С 1983 по 1986-й руководил поликлиникой Волжского электромеханического завода, вел прием.
— Знаете, скажу откровенно: административная работа главврача не пришлась по вкусу, и меня перевели в заведующие неврологическим отделением Волжской ЦРБ.
Владислав Васильевич то ли с грустью, то ли с сожалением, а может быть, с облегчением глубоко вздыхает и заключает:
— В отделении совершенно другая работа, другая ответственность. Постоянно находишься в тонусе. А как же иначе? Вот они, больные, — рядом. Порой, на грани жизни и смерти. Консультации, консилиумы и… спасение или печальный исход. Чтобы это понять — нужно пропустить через собственное сердце их боль, их несчастье, их беду.
Фомичев вновь замолкает и какое-то время собирается с мыслями. Возможно, Владислав Васильевич вспомнил кого-то из страждущих, а может быть своего учителя — доктора наук, профессора Казанского медицинского института Виктора Петровича Веселовского, неоднократно предлагавшего способному врачу заняться кандидатской диссертацией. Фомичев пытался, но не находил время для научных теорий. Хотя неоднократно повышал квалификацию в государственных институтах дальнейшего усовершенствования врачей в Новокузнецке, Казани, Москве.
В настоящее время В.В.Фомичев Заслуженный врач Республики Марий Эл. В городе и республике специалисты его ценят, уважают, больные любят. Одним словом, имя Владислава Васильевича на слуху. Хотя, чего греха таить, со стороны пациентов, родственников бывают и обиды, и разочарования. И это понятно. Всеобщего успеха и обожания не может быть даже теоретически. Крути не крути, но подкошенная трава и в поле сохнет. Человеческий организм сложный, загадочный механизм и как он себя поведет в том или ином патологическом состоянии не всегда можно предвидеть и предугадать. Да и сама по себе неврология глобально-масштабная медико-биологическая наука, которая еще недостаточно изучена. Травмы, расстройства деятельности центральной нервной системы чреваты вееровидной патологией всех органов. Очень опасен инсульт. Он буквально переворачивает с ног на голову жизнь человека и его близких. В одночасье плюсы становятся минусами. К слову счастье односекундно добавляется вошедшая в корень отрицательная частица «не». Это очень трудно сразу осознать и очень тяжело пережить.
— Больной становится как ребенок, — продолжает разговор Фомичев. — Приходится быть и педагогом, и психотерапевтом, и даже нянькой. Часто работаем вкупе с психиатром. В нашем отделении 40 мест. 10 — дневной стационар. Сотрудников — более 20. Мы делаем все возможное, чтобы поставить пациентов на ноги, заново научить ходить, говорить. Безусловно, ведущую роль в лечении и реабилитации больных играют медицинские сестры. Их костяк давно устоялся. Они профессиональны, опытны. У нас, практически, нет текучки. Помогают доктора-совместители. Последнее время увеличивается число инсультов у молодых людей, но много и пожилых. Все это требует особого наблюдения и подхода. К сожалению, с советских времен и по сегодняшний день не могу припомнить, чтобы всегда были необходимые медикаменты. Мы, конечно же, не требуем суперсовременных лабораторных центров. И все же, на мой взгляд, в рамках национального проекта «Здоровье» современным оборудованием должны оснащаться не только поликлиники, но и стационары. У нас нет хороших рентгеновских аппаратов. И городу, и району очень нужен томограф. Мы не можем как надо обследовать больных, а значит — как следует пролечить. Я бы очень хотел, чтобы в отделении, в первую очередь, лежали больные с начальными стадиями заболеваний. Мы же, порой, занимаемся не свойственными нам экспертными вопросами. Знаю, денег как всегда нет, но уже давно назрела необходимость сделать ремонт, и не только в нашем, а во всех отделениях ЦРБ. В общем, вопросов очень много. И больших, и маленьких, и деликатных.

СЕРДЦЕ СЕРДЦУ ВЕСТЬ ПОДАЕТ

— Владислав Васильевич, и у меня остались вопросы в какой-то степени, может быть, деликатного характера, касающиеся Вашей личной жизни.
Фомичев улыбнулся. Его добрые, проникновенные глаза, подернутые накопившейся усталостью, непроизвольно заиграли, заискрились.
— Слава Богу, все хорошо и замечательно, — Владислав Васильевич стучит по подоконнику фалангами пальцев, условно трижды сплевывает через левое плечо. – Супруга, Нина Геннадьевна, очень серьезная женщина, возглавляет детскую поликлинику. Видимся только вечерами и по выходным. Она замечательная жена. Мать — до мозга костей. Подарила мне сына и дочь. Света закончила экономический факультет Нижегородского государственного университета. Вышла замуж. Живет в Сиэтле, штат Вашингтон. Работает аудитором в одной из преуспевающих американских фирм. Внучке Саше — пять лет. Уже достаточно связно лопочет на русском и английском. Ежегодно видимся. У Олега за плечами Государственный университет — Высшая школа экономики г. Москвы. Там же закончил аспирантуру. Проживает в Москве. Является директором департамента Министерства экономического развития Российской Федерации. Входит в первую сотню Резерва управленческих кадров, находящегося под патронатом Президента России. Внуку Егорке — три года. Так что я — дважды дед.
Предпочитаем с супругой отдыхать активно. Летом — дача на Волге. Три сотки. Цветочки, рыбалка, банька, шашлычки. Купили подержанный «Форд». Ездим по грибы. Путешествуем. Недавно вернулись из Альпийского тура: Франция, Швейцария, Италия. Нравится фотографировать. Раньше — «Зенитом». Сейчас — цифровой камерой (фото готических соборов Европы, красивейших пейзажей украшают кабинет Владислава Васильевича). Люблю, вытянувшись в «растяжке» на диване, почитать газету, журнал, книгу, посмотреть телевизор. Постоянно просматриваю «Волжскую правду», «Российскую газету», «Аргументы и факты». По долгу службы — журналы «Лечащий врач», «Неврология и психиатрия», «Русский медицинский журнал». По натуре я спокойный, уравновешенный. Так сказать, сангвиник с флегматической подпоркой. Никогда не повышаю голос, тем более не перехожу на крик: ни дома, ни на работе. Можно спокойно, не срываясь на фальцет, сказать о недостатках, указать на ошибки. И пользы будет намного больше. Нина, как и все представители слабого пола, эмоциональна и впечатлительна. Скорость протекания нервных процессов в человеческом организме — одна сотая секунды. Естественно, у женщин «НС» более подвижна и, как правило, низкий порог возбудимости. Поэтому они чаще подвержены нервным срывам и сбоям. Учитывая это, нам, мужчинам, иногда к своим половинам следует относиться терпимее, более предупредительно, что ли.
— Конечно, как и в любой семье, у нас возникают конфликтные ситуации. Но ссоримся редко и негромко. Если такое случается, наша «двортерьерша» Барби тут же просекает оголенную ситуацию; поджимает рыжий хвостик, маскируется в уголочке и, не смея тявкнуть, выжидает. Потом ластится, бегает от одного к другому, слезно смотрит, склоняет вбок острую мордочку, заглядывает в глаза, как бы спрашивая: «Ну, чем, чем я могу помочь?»
— Что? Ревность? — Фомичев на секунду-другую задумывается. Лоб покрывают продольно-поперечные складки. — Вопрос, действительно, деликатный, я бы сказал, весьма щепетильный, обоюдный и несколько интимный. На латыни по этому поводу есть известное высказывание: «аудиатур эт альтэра парс» — следует выслушать и другую сторону. Отелло из меня, наверное, не получится. Впрочем… Жизнь слишком сложная штука. Как говорится, сердце сердцу весть подает, сердце сердце чует. И… может всякое случиться… Хотя... в своей жене я уверен на сто процентов. И сам никогда не давал повода и не приветствовал раздуваемых сплетен. А Нина, скажем так, из пикантных ситуаций всегда выходила достойно, как и подобает уважающей себя женщине. Буквально недавно часто названивала, назовем так — «интересная» пациентка. Нина Геннадьевна спокойно, без истерик оценила обстановку и спокойно «разрулила» ситуацию. И потом, мы столько лет вместе. Столько всего было… Понимаем друг друга — с полуслова. Любовь, а я по-прежнему очень люблю свою жену, и она, знаю, тоже, переплетается с такими высокими человеческими ценностями, как уважение, супружеский долг, отцовские и материнские чувства, формируя межличностный гранитный монолит отношений, который дорогого стоит. Да мы и сами заметили, что последние годы стали ссориться намного меньше. Наступило, так сказать, многополярное осознание духовно-физического взаимопонимания. Без всякой метафизики.
— Да Вы философ!
— Вообще-то я врач. И как невролог хорошо знакомый с диалектикой скажу: в семейных отношениях высших представителей материального мира это бывает не так часто. Особо, без ложной скромности, не стесняясь конкретики, добавлю: Нина прекрасная домохозяйка, чистюля и искусный кулинар. Нет такого блюда, приготовленного женой, которое бы мне не понравилось. А ее маринованные грибочки: беленькие, маслятки – просто объедение. Иногда «скудесничает» такую божественную вкуснятину, что за обедом или ужином, для придания трапезе ритуальной колоритности, отказаться от фужера доброго вина, рюмочки кристальной водочки или четвертинки бокала благоухающего коньячка, просто невозможно.
Владислав Васильевич вновь обаятельно улыбается и, скромно опустив глаза, непроизвольно скользит взглядом по краешку рабочего стола. Звонит телефон. В приемном покое — тяжелобольной. Фомичев извиняется. Быстренько, без суеты берет все необходимое и торопится на первый этаж.

А.КЛИМОВ.
Фото: В.В.Фомичев

Нравится
+13

Не нравится
0